Околдованные - Страница 59

— Как видишь. — Хотя ее нервы были натянуты до предела, она посмотрела на него холодным взглядом и удивленно выгнула бровь. — Ты носишь свой амулет. Значит, ты принял решение.

— Да. Я приму на себя ответственность, когда придет время. А ты носишь свой.

— Во мне наследие моей прабабушки. — Роуэн сомкнула пальцы вокруг камня, чувствуя, как тот успокаивает нервы. — Я приняла его, и саму себя.

Его пальцы горели от желания прикоснуться к ней, и он сжал их в кулаки.

— Я возвращаюсь в Ирландию.

— Неужели? — Ее голос звучал легко, будто для нее это ничего не значило. — Я сама планирую отправиться в Ирландию утром. Поэтому я подумала, что должна вернуться и все закончить.

— В Ирландию? — Лиам нахмурился, сдвинув брови. Кто эта женщина? Такая спокойная и хладнокровная?

— Хочу увидеть места, откуда я родом. Это маленькая страна, — сказала она, небрежно пожав плечами, — но там достаточно места, чтобы мы держались подальше друг от друга. Если ты этого хочешь.

— Я хочу вернуть тебя. — Слова сорвались с губ, прежде чем он смог их остановить. Он тихо выругался, засунув руки в карманы. Итак, он это сказал, смирился со своими желаниями. И черт с этим. — Я хочу тебя вернуть, — повторил он.

— Зачем?

— За… — Она загнала его в тупик. Он вытащил руки из карманов и провел ими по волосам. — А ты как думаешь? Я займу свое место в семье и хочу, чтобы ты была со мной.

— Вряд ли все так просто.

Он хотел сказать что-то опрометчивое и слишком пылкое, но вовремя сдал назад. Его контроль вполне мог пошатнуться — во имя Финна, вы только посмотрите на нее! — но пока он еще мог контролировать себя.

— Ну, хорошо, я сделал тебе больно. Мне очень жаль. Я никогда не хотел этого, и я извиняюсь.

— Значит, ты извиняешься. Теперь, очевидно, я должна кинуться в твои объятия.

Он замигал, пораженный ее резким тоном.

— А что ты хочешь, чтобы я сказал? Я совершил ошибку — и не одну. И мне не нравится это признавать.

— Придется признать, смирись. Ты долго думал, подхожу ли я тебе — и твоим целям. Только сначала нужно было решить, что это за цели. Когда ты не знал о моем наследии, то прикидывал, что можешь выбрать меня и отказаться от обязательств, ведь ты еще не был уверен, что хочешь их принять. А когда узнал, кто я, тебе нужно было решить, подхожу ли я тебе, если ты примешь амулет отца.

— Это нельзя разграничить как черное и белое. — Он вздохнул, вынужденный признать, что порой серые области не имеют значения. — Но примерно да. В любом случае это был бы серьезный шаг.

— И не только для тебя, но и для меня, — ответила она, обжигая взглядом. — Но было ли тебе до этого дело?

Она резко отвернулась, и Лиам ринулся к ней, прежде чем осознал, что двигается.

— Не уходи.

Она и не собиралась, просто хотела остудить пыл, но отчаяние, выраженное в этих двух словах, заставило ее медленно повернуться.

— Умоляю, Роуэн, не оставляй меня снова. Знаешь, что со мной было, когда я пришел к тебе утром, а ты исчезла? Просто испарилась. — Сражаясь с болью, он отвернулся, потерев лицо руками. — Дом пуст, и в то же время все еще полон тобой. Я готов был тут же сорваться с места за тобой и притащить туда, где хотел тебя видеть. Где так нуждался в тебе.

— Но ты этого не сделал.

— Нет. — Он снова повернулся к ней. — Потому что ты была права. Выбор всегда был моим. Этот сделала ты, и мне пришлось с ним смириться. Сейчас я прошу тебя, не уходи снова, не заставляй меня так жить. Ты многое значишь для меня.

Все внутри нее кричало броситься к нему. Вместо этого она снова удивленно выгнула брови.

— Многое значу? Жалкие слова для такой большой просьбы.

— Я забочусь о тебе.

— Я могу заботиться о щенке соседской девочки. Я не стану довольствоваться этим. Так что если это все …

— Я люблю тебя. Проклятье, ты отлично знаешь, что я люблю тебя. — Он схватил ее за руку, чтобы она не сбежала. И жест, и тон его голоса были далеки от проявлений любви.

Роуэн каким-то образом удалось сохранить голос спокойным.

— Кажется, мы недавно выяснили, что дара видеть у меня нет. Так как я могу знать то, что ты мне не говорил?

— Я говорю тебе. Черт побери, женщина, ты теперь еще и не слышишь? — Его контроль ослабел настолько, что вокруг него в воздухе начали появляться искры. — Была только ты, все время, с самого начала. Я говорил себе, что не стану… что не позволю себе чувствовать, пока не приму решение. Я заставил себя поверить в это, но для меня не существовало никого, кроме тебя.

От этих слов и скрывающейся за ними страсти, идущей не только от раздражения, но и от сердца, ее охватило радостное волнение. Она хотела заговорить, но он отпустил ее руки и начал метаться из стороны в сторону, прямо как волк.

— И мне это не нравилось, — бросил он берез плечо. — Мне не обязано было это нравится.

— Нет. — Роуэн задавалась вопросом, почему взамен уместного при данных обстоятельствах раздражения она чувствует радость. — Конечно, нет. Как и мне.

Он повернулся и посмотрел на нее.

— Меня устраивала моя жизнь такой, какой была.

— Нет, не устраивала. — Ее ответ удивил их обоих. — Ты был беспокойным, недовольным и немного скучающим. Как и я.

— Ты была просто несчастлива. Судя по твоим словам, я должен был воспользоваться этим. Сразу огорошить тебя, рассказать вещи, которые ты тогда не готова была услышать и притащить в Ирландию. Но я этого не сделал, и не стану сильно жалеть об этом. Просто не могу. Ты думаешь, я обманул тебя. Может это и так.

Он пожал плечами, и от этого жеста Роуэн захотелось улыбнуться.