Околдованные - Страница 57

Белинда повернулась.

— Я могла тебе хоть что-то рассказать.

— Ты не должна была — я это понимаю, Белинда.

— Если бы я знала, что Лиам будет таким болваном, я… — Она прервалась, скривившись. — Я должна была это предвидеть, ведь я знаю его всю свою жизнь. Еще не родился мужчина, более упрямый, твердолобый, раздражающий, чем он. — Она вздохнула. — Но вместе с тем, он добрый, и все его упрямство идет от того, что он слишком много беспокоится.

— Ты не должна его оправдывать. Если бы он доверял мне, верил в меня, все могло быть по-другому. — Она вытащила из шкафа последнюю партию одежды и положила на кровать. — Если бы он любил меня, все было бы по-другому.

— А ты уверена, что он тебя не любит?

— Я поняла, что могу быть уверена полностью только в самой себе. Это был самый трудный и самый ценный урок, который я получила, пока была там. Хочешь, подарю тебе эту блузку? Она никогда мне не подходила.

— Это больше мой цвет, чем твой. — Белинда подошла и положила руку на плечо Роуэн. — Ты разговаривала со своими родителями?

— Да. По крайней мере, пыталась. — Роуэе задумчиво взяла брюки и начала их складывать. — В каком-то смысле все прошло даже лучше, чем я ожидала. Сначала они были расстроены и сбиты с толку, из-за того, что я уезжаю, что не буду больше преподавать. Естественно, они пытались указать мне на недостатки и возможные последствия.

— Естественно, — повторила Белинда сухим тоном, что заставило Роуэн улыбнуться.

— Они не могут измениться. Но мы говорили достаточно долго. Знаешь, я даже не помню, чтобы мы раньше так разговаривали. Я объяснила, почему уезжаю, что хочу делать и почему… хотя конечно были названы не все причины.

— Ты не спрашивала у своей матери о том, кто ты есть?

— Как выяснилось, я просто не могу. Я упомянула о прабабушке, о наследии, и, что меня не зря назвали в ее честь, что я соответствую этому имени. Она отмахнулась от этого. Нет, — поправилась Роуэн, вздохнув, — просто отгородилась. Она будто построила стену — словно никогда не знала и даже ничего не подозревала о том, что течет в ее и в моей крови. В мире моей матери этого просто не существует.

— Значит, ты все оставишь так?

— А зачем мне толкать ее на то, что вызывает у нее неуверенность и грусть? — Роуэн подняла руки. — Я живу в согласии с собой, и этого достаточно. Если бы я стала настаивать, ломая все ее барьеры, чего бы я добилась?

— Ничего. Ты сделала правильно, и для себя, и для своей матери.

— В конце концов, важно лишь то, что родители поняли мое решение, насколько были способны. Ведь они просто хотят, чтобы я была счастлива.

— Они любят тебя.

— Да, возможно даже больше, чем я предполагала. — Роуэн улыбнулась. — Помогло еще и то, что Алан начал встречаться с кем-то — она преподает математику. Мама проговорилась и рассказала мне, что Алан приводил ее к ним на ужин. Судя по всему, они прекрасная пара.

— Пожелаем им удачи.

— Я действительно желаю им самого наилучшего. Он хороший человек, и достоин быть счастливым.

— Как и ты.

— Да, ты права. — Посмотрев на собранные вещи в последний раз, Роуэн закрыла чемодан. — И я собираюсь быть счастливой. Мне так радостно, Белинда. Конечно, я нервничаю, но все равно чувствую радость. Отправляюсь в Ирландию, вот так просто. Билет в один конец. — Она прижала руку к взбунтовавшемуся животу. — Я не знаю, останусь ли там, или куда-нибудь отправлюсь потом, или что буду делать. Это так волнительно.

— Ты ведь сначала отправишься в Клер, в замок Донованов? Повидаешься с родителями Морганы, Себастьяна и Анастасии?

— Да, спасибо тебе, что связалась с ними, и за их разрешение остановиться там.

— Они понравятся тебе, а ты им.

— Надеюсь. Я хочу научиться большему. — Роуэн уставилась куда-то в пространство. — Очень хочу научиться.

— Значит научишься. Ох, я буду скучать по тебе. Кузина. — С этими словами Белинда сжала Роуэн в крепких объятиях. — Мне лучше уйти, иначе я начну реветь. Звони мне, — сказала она, подхватила блузку и направилась к двери. — Пиши, шепчи по ветру, но оставайся на связи.

— Обязательно. — Роуэн проводила ее до дверей пустой квартиры, еще раз обняла. — Пожелай мне удачи.

— Удачи и всего остального. Будь благословенна, Роуэн. — Белинда ушла, уже начиная сопеть.

У Роуэн тоже к глазам подступали слезы. Она закрыла дверь, повернулась и осмотрела квартиру. Здесь ничего не осталось. Нечего было делать. Она уедет утром. Уедет так, как никогда не предполагала. В Ирландии у нее была семья, были корни. Настало время разузнать о них, а через это познать саму себя.

Знания, полученные до этого, составляли прочный фундамент, позволяющий строить дальше.

Если она станет думать о Лиаме, тосковать о нем, значит, так тому и быть. Она может жить с болью в сердце, но не сможет — не станет — жить с недоверием.

Стук в дверь удивил ее, затем она улыбнулась. Кажется, Белинда еще не готова попрощаться.

Но за дверью оказалась незнакомая женщина. Красивая, элегантная, в простом платье цвета зеленого мха.

— Здравствуй, Роуэн. Надеюсь, я не побеспокоила тебя.

Голос с напевом ирландских холмов. Теплые глаза темно-золотого цвета.

— Нет, нисколько. Прошу, проходите, миссис Донован.

— Я не была уверена, что ты мне будешь рада. — Она вошла в квартиру и улыбнулась. — С тех пор, как мой сын выставил себя полным идиотом.

— Я рада встрече с вами. Простите… я даже не могу предложить вам присесть.

— Значит, ты уезжаешь. Тогда это будет моим подарком к отъезду. — Она протянула Роуэн коробку из дерева яблони. — И моей благодарностью — за портрет Лиама. Это мелки, пастели, которые ты хотела.